Оно называется Hospiz, и слово имеет значение, близкое к русскому “госпитализация”. Это не больница, и не дом престарелых, это последний приют, три в одном, можно сказать. Тут текущий уход за теми, кто поврежден умом и (или) телесно, кто не в состоянии обслужить себя, а близкие не хотят, не могут, отсутствуют. С одной стороны, вроде гуманно, с другой, как сказала одна из нянечек своему сыну, пристрели меня, если я доживу до такого состояния. Люди умирают медленно не от болезни, а от того, что наступила старость, а тело, сердце, никак не может сдаться. Еще, и у многих это стоит в анамнезе, у них есть “неразрешенные жизненные вопросы”, нерешенные конфликты. Или просто цепляются за жизнь, одна бабка в последний день перед смертью еще царапалась вовсю. Легче и быстрее умирают те, кто жил не для себя, горел ярко, как выясняется. А те, кто кипит злостью и обидой, боятся, что их например , уронят, кричат вовсю, что им страшно, к ним подолгу не приходит конец.Короче, там можно писать романы ужастики. Сегодня только отпели так сказать, троих за неделю, как к ним добавилась четвертая.
Ну да ладно! Юхууу, восемь недель отработала , это просто хаус де шрекенс, дом ужасов. Кстати, профессионально работают сотрудники. На ночном дежурстве остается одна медсестра на три этажа, а это 35 жильцов, каждый со своими причудами. Один этаж полностью Альцгеймер, ночные походы по коридору, заглядывание в чужие комнаты и прочая.
Есть такое чудо 98 лет, в туфлях аля винтаж 50х годов, и вином повсюду. Она его приносит в комнату, забывает о нем и снова приносит новый бокал. И персонал не имеет права ей отказать, а что.
Есть еще один жилец, ему нет и 70. У него было два инсульта и он уже 8 лет пребывает в этом заведении. Он наполовину парализован, весит 150 кг при росте 175 , и страдает нарушением глотания и дыхания. То есть он то подавится, то задохнется. Но при этом, он в своем уме, хотя я лично очень сомневалась в начале, потому что он непрестанно жрет весь день. Жрет, давится, багровеет, задыхается и дальше жрет. Если он давится, то в присутствии заведующей его кто-то бьет по спине. А если людям лень, то никто не бьет и однажды он уже закатил глаза, но тут случайно показалась зав. отделением и кто-то все же стукнул его по спине и кусок еды вылетел из его глотки. Через минуту он спросил, что случилось. И ему ответили, вы задохнулись (в немецком языке есть обращение на Вы), и мы стукнули вас и вы снова задышали. А он снова уткнулся в тарелку и продолжал жрать.
У него весь стол заставлен тарелками и он сидит перед ним весь день. Если к нему подходят и спрашивают, можно ли убрать одну, он говорит, я еще ем. Голос у него хриплый, сдавленный.
Нра или не нра работа, еще не решила. Этот хаус, это точно шрек полный. Проводила я дежурство, как практикантка , вместе с медбратом. Он заступил на смену в 8 вечера и длилась она до 8 утра. Что он делал, я точно не знаю, так как он позволил мне героически заснуть после 12. Он не сомкнул глаз и все время был занят работой, с этажа на этаж. Я проснулась в 3 или 4 ночи и он отправил меня одну на этаж, где я обычно работала днем, проверить жильцов, с клиникой которых я знакома. И вот, иду я в три ночи по больничному коридоу и слышу, высоким голосом кто-то негромко: тататааа тататаааа. Бл…ь, я должна пройти по коридору, а свет включается по мере продвижения, и найти, кто это татакает. Найти, обезвредить и уложить, пока не перебудил весь этаж. Не бежать же мне к коллеге. В общем. Это была, как и полагается в ужастиках, лохматая старуха, она стояла посреди одной из комнат. И да, когда я подошла и взяла ее рукой (в перчатке) за локоть, она повернула ко мне безумное лицо и спасибо хоть не плюнула в меня. Мне пришлось плотно закрыть дверь, приглушить свет и направлять это существо к ее кровати. При этом говорить сладким голосом, и едва не петь колыбельную. При свете дня я знала ее имя и прочие данные, но в тот момент она была для меня восставшим зомби.
Ну что еще. Люди , работающие там, это отдельная история. Биологически, невозможно относиться равнодушно к тем сценам, что там происходят. А ведь их еще и приходится таскать, лежачих. Люди защищаются , грубостью, много курят, и снова грубят. Женщины там больше всего похожи на портовых грузчиков. Да им и приходится часто грузить эти немощные тела, убирать за ними, мыть их , это постоянно. Мужчинам вроде бы легче физически, но они странные, мужчины, работающие там. Они похожи на женщин, или если постарше, то что-то в них бабское. А женщины похожи на мужчин, некоторые ведут себя как подростки, много ржут, могут говорить и вдруг ткнуть собеседника в бок и снова ржать. В общем, это ужасно. Некоторую как бы элиту составляют обученные сотрудники, три года бакалавриат, но близость ко всему этому налагает отпечаток. Есть две новые женщины, и две практикантки, вот мы четверо держимся вместе и все в шоковом состоянии. Нам практиканткам легче, мы уходим.
Следующая практика будет в больнице скорой помощи, может напишу по ходу.
Я вас вспомнила. Я вам писала, что это не для вас работа.
То что вы описываете мне сложно представить, у нас такого нет даже близко, даже в ДП не было, а уж в хосписе и госпитале и подавно.
Отсюда два вывода: вы в неправильном месте. Вы на неподходящей вам работе.
Я вообще не представляю, кому может подходить эта деятельность. Это дно называется не дом престарелых, еще раз. Вы в курсе градации ( не)дееспособности или нет? У этих всех инвалиднолсть от тяжелой до высшей степени, либо предсмертное состояние. Они туда приходят умирать.
И да, я там только прохожу практику, и раюотать не собираюсь. это хуже, чем в морге. А те, кто в своем уме, у меня такие двое соседей, они живут себе в своих квартирпх, их навещают соц. Работники и приходящие санитары-медсестры. А еще есть такие квартиры, вроде общежития коридорного типа с общей кухней, в общем, разные степени ухода и сопровождения тех, кто в этом нуждается.
И не будьте так зануды, не нравится не читайте, или напишите, что у вас интересного. Я свой опыт описываю, после увиденного мне надо излить.
в своем первом посте вы написали, что старики так мучаются долгими месяцами, а теперь пишете, что прибывают в предсмертном состоянии и/или глубокой деменции. Так долгие месяцы или при смерти? мучаются в сознании или без ума?
Станции смешанные, люди очень разные, общее у них это степень инвалидности, от тяжелой до предсмертного состояния. Как дальше учеба пойдет, посмотрю. С этой программы можно идти дальше учиться