Дорогие любители поэзии!
Дабы не вводить людей в заблуждение, предлагаю в этом топике постить чужие стихи, а в соседнем - свои. Чтобы не было раздвоения личности…
Автопортрет - В. Долина
Прошу себе не красоты.
Причины вески.
Смягчи, господь, мои черты.
Они так резки.
Когда я в зеркало гляжусь
Зверушкой мелкой,
Себе я, господи, кажусь
Пугливой белкой.
Но если уж на то пошло -
Пусть буду птицей.
Тогда мне ниже крон крыло
Не даст спуститься.
Хотя я верую в любовь,
И это греет,
Но тут ведь выследит любой,
Любой подстрелит.
И снова зеркала стыжусь,
А голос тонок.
На что я, господи, гожусь?
Где мой бельчонок?
Но не кричу, молчу, держусь
На этой боли,
Хотя божусь, что не гожусь
Для этой роли.
И желательно использовать названия и авторство когда публикуются не свои стихи.
Вмешательство администратора о соблюдении авторских прав отбило охоту постить стихи… :mda:
Ничего подобного…
В. Федоров - “Женитьба Дон-Жуана”
Прекрасна ночь,
А женщина прелестна,
Когда и ранним утром с ней не тесно.
Бывает же, на мир и на уют
Не все в такую ночь сдают экзамен:
Ложатся спать хорошими друзьями,
Врагами молчаливыми встают.
Значит будем подписываться!
Да а если автор неизвестен??? 
Этот поэт родился и вырос там, где я живу сейчас!
Может кто-нить и песню с такими словами спомнит - :whistle3: :whistle3: :whistle3: :whistle3:
“***(да! теперь - решено без возврата)” (С.Есенин)
Да! Теперь - решено без возврата
Я покинул родные края,
Уж не будут листвою крылатой
Надо мною звенеть тополя.
Низкий дом мой давно ссутулился,
Старый пёс мой давно издох,
На московских изогнутых улицах
Помереть, знать, судил мне Бог.
А я люблю этот город вязевый,
Пусть обрюзг он и пусть одрях.
Золотая дремотная Азия опочила на куполах.
А когда ночью светит месяц…
Когда светит чёрт знает как!
Я иду, головою свесясь,
Переулком в знакомый кабак;
Шум и гам в этом логове жутком,
Но всю ночь напролёт до зари,
Я читаю стихи проституткам
И с бандюгами жарю спирт.
Сердце бьётся всё чаще и чаще,
И уж я говорю невпопад:
“Я такой же, как вы, пропащий,
Мне теперь не уйти назад.”
Назкий дом без меня ссутулился,
Старый пёс мой давно издох,
На московских изогнутых улицах,
Умереть, знать, судил мне Бог.
М. Цветаева
****
Проста моя осанка
Нищ мой домашний кров.
Ведь я островитянка
С далёких островов!
Живу – никто не нужен!
Взошел – ночей не сплю.
Согреть чужому ужин –
Жильё своё спалю!
Взглянул – так и знакомый,
Взошел – так и живи!
Просты наши законы:
Написаны в крови.
Луну заманим с неба
В ладонь – коли мила!
Ну, а ушел – как не был,
И я – как не была.
Гляжу на след ножовый:
Успеет ли зажить
До первого чужого,
Который скажет: “Пить”.
Николай Гумилев
ПРОГУЛКА
Мы в аллеях светлых пролетали,
Мы летели около воды,
Золотые листья опадали
В синие и сонные пруды.
И причуды, и мечты и думы
Поверяла мне она свои,
Все, что может девушка придумать
О еще неведомой любви.
Говорила: “Да, любовь свободна,
И в любви свободен человек,
Только то лишь сердце благородно,
Что умеет полюбить навек”.
Я смотрел в глаза ее большие,
И я видел милое лицо
В рамке, где деревья золотые
С водами слились в одно кольцо.
И я думал: "Нет, любовь не это!
Как пожар в лесу, любовь - в судьбе,
Потому что даже без ответа
Я отныне обречен тебе.
Николай Гумилев
ЖИРАФ
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.
Ты плачешь? Послушай… далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Анна Ахматова
ПОСЛЕДНИЙ ТОСТ
Я пью за разоренный дом,
За злую жизнь мою,
За одиночество вдвоем,
И за тебя я пью,—
За ложь меня предавших губ,
За мертвый холод глаз,
За то, что мир жесток и груб,
За то, что Бог не спас.
Песня волжских босяков,
записанная М. Горьким
Из пьесы «На дне»
Солнце всходит и заходит,
А в тюрьме моей темно.
Дни и ночи часовые
Стерегут мое окно.
Как хотите стерегите,
Я и так не убегу.
Мне и хочется на волю —
Цепь порвать я не могу.
Эх вы, цепи, мои цепи,
Вы железны сторожа,
Не порвать мне, не разбить вас
Без булатного ножа.
Спать вдвоем - прекрасная идея!
Знаешь, не проходит удивленье!
В полусне коснусь тебя рукой…
Самое прекрасное мгновенье -
Просыпаясь, знать, что ты со мной!
Спать вдвоем - прекрасная идея.
Слились два дыхания в одно.
Пусть одни и те же сновиденья
Мы с тобой увидим как в кино.
И сумеем снова повстречаться!
Ты мне улыбаешься во сне…
Может, это называют счастьем?
Вот проснешься
И ответишь мне…
Петр Давыдов
Я не верю слову “возвращенье”.
Нет возвращенья – есть второй приход,
Ведь изменяет каждое мгновенье
Всех, кто живет, и всё, что не живет.
Нельзя вернуться вновь таким, как прежде,
Но даже если смог себя сберечь,
Не доверяйся призрачной надежде,
Не жди со всем, что было, тех же встреч.
Всего, что было, нет давно в помине.
От прошлых бус осталась только нить.
По памяти рисуют лишь картины,
А жизнь нельзя по памяти прожить.
Всё было миг назад совсем иначе,
Но даже если ты придешь теперь,
Я, может быть, от счастья не заплачу,
А может, даже не открою дверь…
(Татьяна Зубкова)
Я не любви твоей прошу.
Она теперь в надежном месте.
Поверь, что я твоей невесте
Ревнивых писем не пишу.
Но мудрые прими советы:
Дай ей читать мои стихи,
Дай ей хранить мои портреты,—
Ведь так любезны женихи!
А этим дурочкам нужней
Сознанье полное победы,
Чем дружбы светлые беседы
И память первых нежных дней…
Когда же счастия гроши
Ты проживешь с подругой милой
И для пресыщенной души
Все станет сразу так постыло —
В мою торжественную ночь
Не приходи. Тебя не знаю.
И чем могла б тебе помочь?
От счастья я не исцеляю.
Анна Ахматова
М. Цветаева
Вот опять окно,
Где опть не спят.
Может- пьют вино,
Может - так сидят.
Или просто - рук
Не разнимут двое.
В каждом доме, друг,
Есть окно такое.
Крик разлук и встреч -
Ты, окно в ночи!
Может - сотни свеч,
Может - три свечи…
Нет и нет уму
Моему - покоя.
И в моём дому
Завелось такое.
Помолись, дружок, за бессонный дом,
За окно с огнём!
23 декабря 1916
Смеляков Я.
Если я заболею - к врачам обращаться не стану,
Обращусь я к друзьям, не сочтите что это в бреду,
Постелите мне степь, занавесьте мне окна туманом,
В изголовье поставьте упавшую с неба звезду.
Я шагал напролом, никогда я не слыл недотрогой,
Если ранят меня в справедливых тяжелых боях,
Забинтуйте мне голову русской лесною дорогой,
И укройте меня одеялом в осенних цветах.
Порошков или капель, братишки, не надо,
Пусть в стакане граненом всегда мне сияют лучи.
Жаркий ветер пустынь, серебро водопада -
Вот чем стоит лечить, вот чем стоит лечить.
От морей и от гор веет свежестью, веет веками,
Как увидишь - почувствуешь, вечно, ребята, живем.
Не облатками путь мой усеян, а облаками,
Не глухим коридором уйду я, а Млечным путем.
Змея
стихи С.Маршака
На промысел пошли два друга, два соседа
И встретили в лесу морщинистого деда
Казалось, он корой коричневой оброс
От пяток до седых взлохмаченных волос
И только на лице сквозь узенькие щели
Глаза,как светляки зеленые, блестели
- Идите штороной- прошамкал он - Дружья
Ждешь в яме под шошной шкрываетшя жмея
Сначала в сторону свернули оба друга,
Потом подумали: - А, может, дед - хитрюга?
Он выдумал, что нам грозит змеиный яд,
Чтоб утаить от нас в лесу зарытый клад!
Немного погодя они пробрались к яме,
И стали землю рыть обеими руками
Покуда не нашли под камнем, наконец,
Червонным золотом наполненный ларец
Монеты старые, и кольца, и медали
Соседи шепотом советоваться стали:
Как быть; бесценный груз им не поднять двоим,
Позвать кого-нибудь - делиться надо с ним
Уйти и с лошадью сюда вернуться снова?
Но оба вспомнили про старика лесного
Кто знает, что еще придумает хитрец,
Нет, пусть один из них постережет ларец
Пока другой сосед пойдет домой дорогой краткой,
И в лес воротится с телегой и лошадкой
Вот прибежал содед в свое село
И говорит жене: - Уж так нам повезло
Нашли мы клад в лесу, готовь обед, не мешкай
Сейчас за золотом отправлюсь я с тележкой
Жаль, что не все сокровище досталось нам,
А поделить его придется пополам
Ты начини, жена, пирог крысиным ядом,
Авось тогда одни мы завладеем кладом…
Вот испекла жена отравленный пирог,
Перекрестился муж, и вышел за порог.
А между тем, другой сосед сидел у клада
И думал: - Ах, как жаль, что нам делиться надо
Когда бы завладел я кладом целиком
Построил бы я дом на берегу морском
Лежал бы целый день на золотом песочке
Женился б на княжне…Да нет, на царской дочке!!!
А если на двоих делить придется клад,
Мне дочка царская достанется навряд
Замешкался в пути приятель мой, однако,
У денег я сижу, голодный, как собака
Ну, погоди, дружок, при мне мое ружье
Свинец дарю тебе, а золото - мое!
И только скрип колес раздался из-за елки,
Он выстрелил в соседа из двустволки
Сосед упал ничком на землю у колес,
Убийца золото в телегу перенес
Прикрыл соломой, а потом дерюгой рваной…
И увидал пирог, поджаристый, румяный
Кусочек проглотил и головой поник…
Недаром про змею рассказывал старик!
- Ленин и Печник*
В ГОРКАХ знал его любой:
старики на водку звали,
дети - попросту, гурьбой
метко в лысину стреляли.
Был он болен, выпивал
кварту спирта ежвдневно…
С кем ни встретится, любил
матернуться вдохновенно.
За версту, как шел в обком,
мог узнать вождя бы каждый.
Только случай с печником
вышел вот какой однажды.
Видит издали печник. Видит:
очень вероломно
по лугу по заливному
разъезжает броневик.
А печник и рад отчасти,
достает он пулемет.
Ведь при прежней царской власти
пострелять он разве мог?!
Грядка луку в огороде,
домик небольшой в селе…
Эх: печниковых сих угодий
вдруг не стало на земле.
Но печник в живых остлся
и совсем не растерялся:
"Что за лысый ездит лугом?
Вот какой, однако, пес,
не возьмешь меня испугом,
отстрелю тебе я нос".
Разошелся. А разбойник матернулся, каску снял:
“Хорошо ругаться можешь”, -
Уважительно сказал.
Постоял еще немного:
дескать, щас пришью, отец.
Задолбал ты меня в корень.
Тут бы деду и конец.
Но печник - душа живая, -
знай меня, не “Шиком” брит, -
припугнуть вождя желая:
“Как фамилия?” -'кричит.
Тот рыгнул (видать, от чая),
лысый, чмошный, в общем - большевик.
Влез обратно в броневик.
“Ленин”, - просто отвечает.
Ленин… Тут и сел старик.
День заднем проходит лето,
а печник из пистолета
упражняется в стрельбе.
Бодр он. Готов к борьбе.
И вот по свежей, по пороше
вдруг к избушкепечника
на коне в возке хорошем
два военных м-м-м-чудака
Но печник не растерялся –
Лишь проверил арсенал.
От гостей тогда остался
лишь дымок да ордена…
Но вот снова по пороше,
вновь к избушке печника –
взвод солдат в возке хоpошем-
загpобастать стаpика.
Hо стаpик-чувак не пpомах-
кинул паpу ГС2 и осталось от
pебят память и дpова…
И опять же по поpоше
подъезжают к печнику
бpоневик такой хоpоший ,
взвод Г-Бистов на скаку.
Взяли деда-едут лесом,
а потом видят-клевая усадьба,
Горки, сад,подворье, белый дом.
Печника прямым ударом вождь
радушно повстречал.
“Проходи, мерзавец старый”, -
отхлебнув с горла сказал.
И вдобавок ни словечка,
словно все, что было, прочь.
"Слышь, козел, починишь
печку, а то холодно - невмочь.
Если ж нет, тебя я, падла,
век свободы не видать,
расстреляю же сегодня.
Все понятно, твою мать?"
Отчего же не понять?
Сделаем неукоснительно,
раз уж просит сам Ильич,
да еще так убедительно.
Все нашлось: песок, кирпич.
И все спорится как надо -
тут печник а там - Ильич,
за стеной бухает рядом.
И привычна, и легка печнику работа.
Отличиться хочет он: жить-то ведь охота.
"Хоть бы ты, Ильич, подох, лысая горилла,
чтоб, когда ты сделал вдох, выдоха не было!
Чтоб ты больше не писал все свои бумаги.
Те, с которыми всем нам много лет не сладить.
Ты живее всех живых…
Это поправимо!
Стрельнуть нужно поточней,
друг ты наш любимый!"
Так он думает, кладет
кирпичи по струнке ровно.
Материт вождя любовно,
словно песенку поет.
Печь исправлена. Под вечер
в ней защелкали дрова.
Тут и выполз Ленин к печи,
прокартавивши слова.
Он сказал как можно строже:
"Вот что, батенька… Старик…
Поживешь еще… Быть может…
Будешь личный мой печник".
А потом бухнули круто:
попростому - без проблем.
Нагрузились до бесчувствья –
в общем, полный хэппи-энд.