Есть машинки. Долларов за 15 делают. Обычно на psychic show всегда кто-то есть с такой машинкой. Они же потом тебе подробненько рассказывают что там видно на ауре.
Насчет правдивости - те, кто ауру видят без приборов (во всяком случае, говорят, что видят - я проверить не могу) утверждают, что очень точно все передается.
Вот тут, например, есть толкование цветов - Aura Imaging - Истолкование Цветов
i menya zapishite na vebinar
Ситуация со спросом и предложением на рынке труда не связана прямолинейно с уровнем цен на бирже. Связь, конечно, есть, но она отсроченная, во-первых. Во-вторых, когда рынок ценных бумаг буйствует, то на нем пару раз в год происходят коррекции процентов по 10 и никого это сильно не беспокоит в отношении общего состояния экономики. Вот, если инвесторы начинают беспокоиться о том, что скоро продать стартап или вывести его на биржу не удастся в силу долгосрочного экономического снижения активности, тогда начнется отток денег из проектов, их закрытие, увольнения и все то, что этому сопутствует на уровне жизни простых людей.
Чем больше шли вверх акции, чем выше росли зарплаты, чем ближе к 2000-му году, чем чаще звучали голоса в пользу того, что долго этот процесс уже не протянет. Но остановить опьянение ростом просто словами было невозможно. Пока это слово не сказал Гринспен, руководитель Федеральной Резервной Системы. Он до этого за год раз 5-6 повышал ставку банковского интереса чтобы экономику тормознуть. Но НАСДАК вырос за год вдвое. Многие ждали что будет дальше и тут небольшой комментарий признанного финансового Оракула в таком смысле, что рынок перегрет, привел к его обвалу 10 марта 2000-го года. Потом Майкрософт, один из локомотивов подъема, признали монополией и тут уже рынок рухнул всерьез. С чуть выше 5000 пойнтов 10 марта, рынок упал до 3300 пойнтов к 10 апреля.
На нашей школьной и консалтерской жизни это никак не сказывается. Больше того, поскольку к маю 2000-го года пропало жилье в рент, а к нам программисты приезжают на работу, да и студенты приезжие тоже, я принимаю решение купить 2-спальную квартиру в соседнем со школой кондо. Прямо за нашим забором стоит 3-х этажное здание. И это нам стоит уже не 130 тысяч, как несколько лет назад в лучшем доме и лучшем месте, а уже 320 тысяч. Сдается такая квартира по тем временам на рынке тысячи за две. И это меньше, чем обходится владельцу такая квартира - а за нее надо платить мортгидж, в ассоциацию пару сотен, налог на собственность. Кругом-бегом - тысячи две с половиной. Квартира становится нашей официальной общагой и перевалочной базой, куда свозят новичков из аэропорта. Там живут обычно человек 6, но, бывает, что доходит и до 8. Пока что квартира самоокупается и нам этого вполне достаточно. Хотя, положа руку на сердце, я такое счастье никогда бы ни для себя, ни, даже для инвестирования, не купил. Дом мне не нравится, и квартира так себе. И публика там странная живет. Похоже, что это самый дешевый дом на весь Маунтен Вью.
Акции, обвалившись в апреле, подрастают, потом идут снова вниз - нам без разницы - работы полно. Но есть еще одно яркое событие на подходе - президентсткие выборы 7 ноября 2000-го года - Гор, наследник успешного душки-Клинтона, краснобай, сенатор в третьем поколении, и против него косноязычный и внешне туповатый Буш-младший. Заковыка с пересчетом голосов во Флориде, решившая исход выборов в пользу Буша, подвесила и политические и экономические процессы в стране. Не знаю что было бы на самом деле, случись результаты выборов ясными с первой минуты, но, пока считали голоса, НАСДАК спускался вниз как на лыжах и к середине декабря был уже на отметке 2340. А работы было полно. Прошли увольнения местами в ноябре-декабре, но, все “пострадавшие” АйТишники тут же нашли другую.
Тем не менее, со всеми этими накапливающимися передрягами и монотонным воем со всех сторон о грядущей беде, было некомфортно. Людям реально портили настроение средства массовой информации потоком каждодневно изливаемого как из ушата негатива.
В октябре 2000-го года нас вызывают на слушание в Майнтин Вьюшный сити холл. Повестка дня такая, что мы с паркингом всех достали. А у нас на этот же день уже назначено слушание для получения пермита на переезд в помещение у хайвея, на Костко-Плазу. Сначала нас разбирают, что достали. А следующий пункт повестки дня - насколько мы хороши для нового места.
Приходим в сити холл. Большой зал. В нем человека три в президиуме, работники отдела, выдающего пермиты. Начальница у них стройная серьезная женщина лет сорока. Я бы сказал, что ее характеризуют два слова: холеная, и невозмутимая.
На слушания собралась толпа жителей и соседей человек под сто. Крайне возбужденные, заведенные, я бы сказал, что зомбированные какие-то. У них два заводилы, которые всю эту толпу собрали - дантист из нашего здания, с первого этажа. И сосед-ресторатор, которому мы платим 100 долларов в месяц за использование его парковки. Вот, эти двое буйных пожаловались на нас в Сити и мобилизовали всю эту толпу на расправу с нами. Ресторатор, надо сказать, будучи человеком неуравновешенным, в предшествующие несколько месяцев вызывал тау-эвей и отбуксовал несколько раз машины своих клиентов. Наши там вечерами почти не парковались по-любому, только днем. Места особо и не было. Так он своих клиентов оттаскивал. Я слышал дикие вопли несколько раз - выходит человек из ресторана - машины нет.
Схема слушания так построена, что ответить тебе не дают. Сначала мне предложили высказаться. Я сказал, что мы очень страдаем от нехватки паркинга, что хотим переехать и от своего присутствия всех там избавить. Что следующий пункт повестки - именно этот вопрос. Сказал я и то, что ресторатор с нас деньги берет за парковку и мне странно, что он тут предъявляет одновременно с раскешиванием чеков претензии. Он в истерике с места завопил, что деньги копеечные, подтверждая мои слова, невольно, и свою несостоятельность.
Потом пошла вереница откровенных идиотов, которые все свои жизненные проблемы валила на нас вне всякой связи с парковкой вообще. Это было просто какая-то фантасмагория. Какой-то мужик лет под 60, живущий довольно далеко от нашего здания и никогда в жизни ни олдного студента не видевший, ругался, что иногда по их тихой улице, которая принципиально стоит в стороне от маршрутов наших студентов, проезжают в полночь, светя фарами, наши студенты. “А как видно что это студенты?” - спросил я. “Да что я, студентов от нестудентов не отличу” - ответил он. Апофеоз идиотизма был грамотно оркестрован теткой из Сити, начальницей отдела. Она хотела дать этой разъяренной толпе выпустить пар. Решение у нее было заготовлено заранее и к прениям отношения не имело.
Ответить всем этим людям я не имел возможности - мне просто не дали слова. Холеная невоозмутимая тетка зачитала решение под настоящую истерическую свистопляску обезумевшей толпы:
Потом ликующий народ разошелся и мы перешли к нашему пермиту в новом месте. Этот вопрос занял минуты две. Паркинга на плазе много, это не вопрос, сказали нам. Но туалетов надо добавить - переделайте проект и приходите в декабре.
Если бы не абсолютная реальность происходящего, я бы подумал, что сплю или нахожусь под воздействием глюгогенных препаратов.
Я никак не могу ничего сделать за 3 недели. У нас большое хозяйство. Дали бы время разумное - вопросов бы не было. А тут что делать? Это-же мне на пол-миллиона убытков, минимум.
Позвонил я нашему адвокату итальянцу Джонни, который нас с Руфиной разводил за пару лет до того. Рассказал ему что к чему. Он меня успокоил: понимаешь, говорит, чиновники в сити холлах настолько утонули в ощущении собственной безнаказанности (сотрудников госучереждений нельзя судить за их поступки), что постоянно и очень грубо нарушают закон.
На следующий день мы сдали заявку на аппеляцию. И нам назначили слушание на март месяц. А пока суть да дело мы не жужжим, работаем над переездом и оборотов не снижаем.
вау!!! Прораб пожаловал. читал ваши байки взахлеб еще на старом форуме Михаила. ну и про ЦМТ также… в котором сейчас работаю - дорабатываю последние несколько месяцев. Сейчас получаю гринкарту по NIW. и далее в Долину. вот такое совпадение.
Человеческое сознание инертно в обоих направлениях. Когда в 2004 году рынок поправился и снова стало можно нормально переучиться в тестера, то ушло года четыре пока это стало более-менее понятно большому количеству людей. А когда случился обвал, то времени на его осознание ушло несколько месяцев. Но тоже, не в один день до всех до нас дошло произошедшее.
В январе и в феврале 2001 года работу находили ребята так же легко, как и до того. В марте уже никто найти работу не мог. Наступила буквально мертвая зона. Шли увольнения тут им там. Не массовые. Нельзя сказать что большинство инженеров потеряли работу - вовсе нет, скорее, наоборот. Но, если человек работу терял, то найти новую по той же специальности было уже невозможно. И не важно три месяца у тебя опыта или 10 лет. Программист ты или тестер - не нанимали.
Я много раз натыкался в сети на форумные сообщения, где злобствующие неудачники ликовали по поводу того, что тех, кто хотел изменить судьбу и пойти в тестеры - “всех повыгоняли”. Это жалкий лепет некомпетентных обозленных людей, которые абсолютно не в курсе произошедшего. Работу теряли люди самой высокой квалификации вместе с закрытием компаний, закрытием проектов, переездом компаний в более дешевые штаты, аутсорсингом. И нельзя даже сказать, что недавние выпускники пострадали больше, чем опытные специалисты. Я такой корреляции не заметил, во всяком случае. Другое дело, что недавний выпускник гораздо легче вернется к тому, что делал раньше, нежели тот, кто уже ничего другого и не делал много лет.
В апреле 2001-го у нас еще был полный набор - 4 новых группы. В мае только две. Потом процесс практически встал. Не полностью, конечно. Надо было доучить прежние группы и это затянулось до августа-сентября, хотя многие посредине бросали курс, понимая, что работу уже не найти. Теряя работу, инженеры получали от EDD (employment development department) деньги на повышение квалификации. Еще года полтора шел поток студентов по этой линии, так что, мы работать не прекращали, но, количество групп становилось меньше и наполняемость тоже.
Через какое-то время встал вопрос о том, чтобы вообще прекратить учить тестированию, но, все школы, а в 2000 году из было вокруг полтора десятка, позакрывались - мы остались одни в этом бизнесе. Я считал, что, когда все вернется назад, мы свое наверстаем просто будучи единственными на местности. Так, собственно, и вышло, в итоге. Просто никто не знал сколько времени пройдет. Самая маленькая группа по тестированию, которую мне пришлось учить в 2002 году, состояла из двух человек. Но процесс не останавливался никогда, ни на один день. Двое отучились - пришли трое. Потом четверо. В 2003 году стало легче. Те, кто пару лет успел поработать раньше, могли найти работу. На меньшие деньги, конечно. Но работа появилась. Начиная с 2004 года уже снова появилось место и для тестеров-новичков.
Но об этом не только никто не догадывался - об этом и вслух сказать было нельзя - не поверят, посчитают, что ты врешь - не может такого быть, и все.
Я бы тоже послушал.
Интересная ситуация. Все закрылись, то есть занялись чем-то другим, более востребованным на данный момент - проявили, так сказать, похвальную адаптивность. А Вы нет. Такое состояние сложного, мучительного выбора - чем заниматься дальше? - наверняка знакомо многим. Потом, задним числом, мы легко анализируем свои или чужие решения. Но в реальном времени, в переломные моменты…
Их вышибло (что в этом похвального я не знаю), а нас нет. Они
Кроме того, это только часть истории. Там еще не все про то время. Мы занимались другими вещами тоже, но школу не бросали. Я же с 2002 года был страховым брокером и только 2 года назад продал агентство. Об этом впереди история. А уже параллельно со страхованием и учили тоже. Оффис есть, компьтеры есть - чего не учить?
Похвальная - с маленькими, еле заметными кавычками. Я про то, что понятия “адаптивность” и - противоположное - “упёртость”, имеют в жизни много нюансов
Я просто вперед не хочу забегать, поскольку у меня есть некоторый план изложения событий в определенной последовательности - максимально приближенно к хронологической.
У нас весной 2001 года идут одновременно два процесса – студентов меньше и меньше, и на каких количествах это кончится неизвестно. Параллельно мы запустили процесс съема помещения на Костко-плазе. Нам Сити-Коунсел аппеляцию отклонил и велел проваливать с нашего места. Пришлось подать на Сити в суд. Пока судебный процесс идет, а это дело крайне медленное, никакие постановления Сити не исполняются. Мало того, на очередном слушании по поводу Костко-плазы, они меняют на ходу свою позицию и говорят – туалеты ладно, туалетов у Вас в плане полно. А, вот, с парковкой дело неладное. С нами на слушаниях от менеджмента плазы женщина, очень приличная, в возрасте, начинает высянять что, собственно, не так, ибо парковочного места там немеряно.
Они ей говорят так: места много по периферии плазы, но это не возле здания, где бизнесы расположены. Приедут студенты и не станут парковаться по периферии, где мы бы хотели, чтобы они встали. А встанут они поближе, тем самым вытесняя клиентов других бизнесов. На что дама из менеджмнента им резонно отвечает, что зачем же Вы нас тогда, когда план утверждали, заставили тут парковку большую делать, если считаете, что никто на ней парковаться не собирается? Но только тут не такой случай чтобы эти ребята вообще кого-то слушали. Как Сити оф Маунтин Вью работает с бизнесами – это чиновничий произвол в действии.
Нет, они взятки не вымогают, они даже не хамят – они просто тебя игнорируют как кактус или комара. Что им с нами отношения выяснять – у них НАСА, Гугл, Майкрософт, Сан Майкросистемс. И тут еще мы с какой-то ерундой. Невзлюбили они нас капитально. Тем более, что мы с ними теперь в суде отношения выясняем и городское начальство, особенно городской штатный адвокат, недовольны, что конфликты доходят до суда. Деньги, время, и ради чего вообще все? Главное, что позиция у Сити абсолютно проигрышная.
В городе, как и положено, есть зонирование. И школам почти нигде по этому зонированию находиться не положено. Но мы как раз в таком редком месте стоим, где нам и должно быть. Более того, все врачи, а их много в нашем здании, и они к нам в претензии, в этом здании не должны находиться – это не их зона. Но им Сити в порядке всяких исключений разрешил, хотя и не должен был, раз мы там стоим и у них с нами проблемы. Мы то там раньше были.
Самое страшное для растопыренных городских чинуш – они сделали определение, что мы в этом здании нелегально ведем занятия, а у нас, на самом-то деле, городская лицензия есть. И мы абсолютно легальны. И, в этом смысле, нас нельз в три недели выпихивать и маршалами страшать – с нами надо культурно и мягко работать по приведению в соответствие. И в суде им с нами никак не сладить. И городской адвокат это понимает, и к нашему итальянцу подкатывает с пардоном на предмет замирения.
А мы уже и сами не хотим никуда переезжать. Мы из наших шести классных комнат по одной сдаем лендлорду, оставив себе две, и платим уже и не так много вовсе и некуда нам такую громадину снимать на пять лет. Сити своим непрофессионализмом и растопыренностью ненарочно, конечно, в итоге спас от банкротства. Мы к осени с ними согласовали пермит, разрешающий нам один класс днем и два вечером. А у нас к этому моменту, то есть, к осени 2001 года, уже и студентов столько нет и соседи - половина из бизнеса вышли (жалоб меньше и паркинг свободнее), включая нервного ресторатора. Закрылся его ресторанчик и с тех пор стояло зданием пустым уже 10 лет. Недавно забором обнесли и плакатик повеили, что будет там теперь жилой комплекс на 36 квартир. На кого теперь сити будет валить проблемы с парковкой – ума не приложу.
Приходит как-то мужчина солидный такой поговорить. Доктор наук, из Москвы, профессор по разработке цифровых микросхем, по-нашему, чипов. Их тут целая команда работает в одной фирме. И предлагает сделать курс по верификации чипов. Это своего рода тестирование, только не готовых микросхем, а на этапе разработки. Моя первая мысль – рынок-то есть? Вторая – я, в принципе, цифровым дизайном занимался в СССР и мне это близко. Верилог, язык такой для дизайна железа, в наше время не использовали, ну, так подхвачу, если дойдет до этого. А это часть нашей программы.
Стал смотреть на рынок с помощью Дайса, а у меня была и сейчас есть рекрутерская лицензия и тут я вижу такое, что у меня в глазах потемнело – работы вагон и еще тележка сбоку, а людей вообще нет – просто в ноль резюме. Начинаю лихорадочно распрашивать знакомых, вникать в требования. Конечно, из бухгалтера такого специалиста не подготовить, но из инженера-электрика можно. И не обязательно электрика. Просто из нормального инженера можно, а таких сейчас много без дела оказалось.
Вобщем, сделали программу, утвердили где положено. Я договорился о партнерстве с двумя из четырех ведущих компаний в этой области – они нам инструментарий, лицензии – только учи. Вступил в EDA Консорциум – это профессиональная ассоциация компаний, занимающихся разработкой софтверного инструмента для дизайна электронных устройств. Перезнакомился с массой компаний – чтобы практикантов у нас брали. И запустили мы курс.
Желающих было много, государство за них платило хорошо. Единственное осложнение было в том, что наш основной педагог, совершенно потрясающий во всех отношениях человек, слабоват был в английском. А группы были смешанными и студенты как-бы недополучали в обучении. Я сам тряхнул стариной и вел основы электроники по американскому университескому курсу. Поразительно насколько за 25 лет ничего в этой области не изменилось по сравнению с тем, что мы изучали в Институте Связи.
Процесс не был быстрым. От момента когда я первый раз проверял состояние дел на рынке Hardware Design Verification до выпуска первых студентов прошло месяцев 8-9. За это время рынок железа рухнул. Он просто рухнул на год позже, чем рынок программного обеспечения. Были люди, которые нашли работу, но, преимущественно те, кто раньше в этой области работал, не абсолютные новички. Мир железа оказался наповерку намного менее открытым к людям со стороны, чем мир программного обеспечения. Мы, конечно, подстраховали тех, кто был в классах курсом по тестированию тоже, за те же деньги, на всякий случай. Кое-кто нашел снова работу в тестировании програмного обеспечения. Государство не только платило за курс, но и продляло выплату пособия по безработице пока ребята у нас учились. 2002-й год был очень плохим для поиска тестерской работы, но не нулевым. Наш курс дал кому-то просто передышку, позволил время потянуть, дождаться некоторого улучшения ситуации.
Если смотреть со стороны, то, с учетом обстоятельств, наш поход на Hardware Design Verification полным провалом назвать нельзя, но мне от этого было не легче. Внутри крутило и вертело, я был собой недоволен предельно – это не то что я хотел. Это не то, на что многие рассчитывали и что от нас ожидали. Я был на перепутье.
Уж, и не припомню когда мне в последний раз было так хреново. Дело было даже не в деньгах. В принципе, у нас уже было достаточно чтобы не работать в привычном смысле. Дело было в невостребованности. В тотальной, вакуумоподобной невостребованности. Мне нечего было предложить другим людям. Разве что статейки в русской газете публиковать.
Субъективно было такое ощущение, что произошла ошибка где-то наверху, сбой в системе. Я прожил уже полноценную жизнь, мне совершенно нечего больше делать на этой планете. Меня просто забыли отозвать и дать другое предписание. И, вот, я хожу в офис, придумываю себе занятия, но это полный абсурд, ибо это вообще не моя, а чья-то чужая жизнь. Я словно в чужом теле оказался – зачем? Почему? Что я в нем делаю?
Материально нас после обвала интеренет-бума и схода школы почти что на нет поддержала рекрутерская деятельность. Потихоньку ребята, конечно, получая гринкарты, переходили в другие компании, но это не быстрый процесс. Кроме того, когда человек уходит, нам за него три месяца деньги продолжают выплачивать, посколько есть задержка между выставлением счета и его оплатой. А рассчитываться уже ни с кем не нужно – это уже сразу довольно много денег. А у нас 20 человек в таком процессе заняты. В районе 80 тысяч мы недополучили в силу того, что компании, которые нам были должны деньги, выходили из бизнеса. Некоторые просто игрались в кидалово и нам пришлось с тремя по судам таскаться с переменным успехом, но, в общем и целом, в течение двух-трех лет мы продолжали зарабатывать в этой линии бизнеса пока все наши сотрудники окончательно нас не покинули.
Я до сих пор горжусь, что мы ни одного не «сбросили» и всех до единого довели до грин карты, даже тех, кто был вынужден перейти в другие компании в силу того, что проекты наши заканчивались. Всех до единого, два десятка семей.
Преподавателей-почасовиков сокращать особо не надо. Просто нет больше часов и нет. Они в порядке – у них есть работа, своя жизнь. Но у нас же еще и на Н1В работают преподаватели. С ними что делать? Кое-кто стал просто тестировать. Для этого некоторым пришлось поехать за пределы Силиконовой Долины. Не многие знают, что пузырь, лопнув, наделал много шума именно в Долине, но не за ее пределами. Все, кто готов был поехать на работу в другие штаты или даже просто в Южную Калифорнию, находили там работу без труда. В самой Долине удар по рынку труда сильно смягчен был наличием сотен тысяч Н1Вшников, которые сходу уезжали обратно домой. Им не положено пособие по безработице, ресурсов нет, ловить тут нечего. Хайвеи опустели – это было видно невооруженным глазом. Исчезли пробки по утрам и по вечерам.
В июне 2001 года я пригласил в офис Таню, жену Миши Высоцкого, нашего фултайм педагога. Миша в этот момент оказался без контракта. Школа накрывалась. Я их обоих очень любил – ребята просто невероятные, и сын у них хороший паренек. И сказал ей так – дело идет к концу, что будет завтра я не знаю. Сегодня я хочу и могу дать дебе 10 тысяч – у меня есть. Поезжайте в Екатеринбург, купите квартиру на память о годе жизни в Америке. Если ты сейчас откажешься, то я не знаю смогу ли тебе это предложить через три месяца. Просто не знаю будут ли деньги. А гринкарта пока будет делаться, я Вас не скину. Выгорит – приедете снова. Она заплакала, ушла домой.
На следующий день Таня пришла в офис и сказала твердо, с сухими глазами и решимостью в голосе. Мы, говорит, с Мишей посоветовались. Денег не возьмем и домой тоже не поедем. Будем пробиваться тут. И случилось чудо – иначе объяснить я это не могу. В течение недели Миша пошел на новый проект и еще через пару недель Таню тоже прибрали в одну компанию, которая черезнесколько месяцев была куплена большим концерном. А гринкарту их мы тоже до конца довели. Миша и Таня, поскольку оба с первого дня работали, были первыми среди наших Н1Вшников, кто купил жилье в США.
Был еще такой случай. Работал у нас по Н1В с полгода парень один, назовем его Гришей. Был на 6-месячном контракте, который заканчивался 31 января 2001 года. За неделю до конца контракта он заходит в офис и разговаривает со мной и нашим единственным рекрутером, то есть с моей дочерью. И говорит, что контракт кончается, что он боится не найти новый и уходит от нас с первого февраля в другую компанию на постоянную позицию с переводом его визы Н1В. У меня по этому поводу на сердце полегчало, поскольку я не хотел никого домой отправлять - очень это тяжелое дело, совершенно не по мне. Единственно, говорит он, медицинскую страховку мою, если можно, какое-то время не отменяйте пока новой нет - страшно без страховки остаться. Никакого письменного заявления он не оставлял. Деньги полностью получил. Страховку я пока не отменяю, хоть это и нарушение небольшое. Но деньги за нее плачу. Там немного, парень холостой.
В середине февраля он снова приходит, расстроенный – кинули, говорит, не взяли его туда, передумали. Хочу обратно, говорит, к Вам. Ну, говорю я, ты ищи себе работу постоянную. У нас, сам знаешь, ничего нет. Если будет контракт и надо его через кого-то пропустить – приходи.
Он ушел, а в конце месяца приходит и спрашивает где-же его чек. Я чуть со стула не упал. У нас все ребята получают 65% от заработанного. Я ему все деньги отдал, ничего не зажал. С чего я ему должен-то? Он уволился. Я его обратно не приглашал, оферов не писал, не подписывали ничего. С чего он решил, что я ему должен денег? Какое-то странное было ощущение. Он совершенно искренне считал, что с меня причитается – это было несомненно.
Прошло еще пару месяцев и вызывают меня повесткой к комиссару по трудовым вопросам. И там объяснение, что жалоба на меня. Что я Грише, сотруднику моему, денег не плачу. А он, будучи на Н1В вообще должен в течение 10 дней либо страну покинуть либо визу поменять. Ну, взял я адвоката, конечно, и пошли мы с ним на стрелку к комиссару. И дочь моя тоже пошла, как свидетель того, что Гриша уволился.
Там сидит Гриша с адвокатом-американцем и, лицом я это назвать не могу, преотвратнейшей заплывшей харей глубоко непорядочного человека. Редкостная мерзость. Комиссар – худощавый с динамичным лицом афро-американец лет пятидесяти предложил адвокату изложить претензии, одновременно читая их в письменном виде. Адвокат пошел балаболить со страшной скоростью и не сильно по делу. А претензий он мне насчитал тысяч на 45, кстати.
Комиссар через 15 секунд его остановил жестом и обратился к Грише:
Комиссар повернулся к адвокату – так хотите-то Вы чего? Понимаете, говорит адвокат, заплатили ему до конца января, но он был available…
Так и закончилась эта невеселая история. Вышла она мне в 2000 долларов за услуги адвоката. А Гриша подал и получил политическое убежище. Я его встречал потом пару раз на русских вечеринках. Он там в охране работал. В красивой юниформе с мертвым лицом. На меня не смотрел. Я эту историю не называя имен на Привете описал. Но мне адвокат велел убрать, поскольку адвокат с той стороны утверждал, что я этой публикацией препятствую нахождению Гришей работы – на Привете, мол, много русских нанимателей.
А на данный момент какая ситуация,такие специалисты нужны?
И ещё 25 лет не изменится,основы неизменны.
Наш дом в Лос Алтос, купленый в 1995 году, был самым обычном для этой местности домом. 1750 квадратных футов, три спальни, гараж на две машины, участок в 10 соток, травка спереди и сзади. Типовая застройка конца пятидесятых – начала шестидесятых. В Лос Алтос таких домов процентов 80.
Были у нас в 1999-2000 годах планы дом расширить. Сначала думали надстроить один этах сверху. Начали разговаривать с архитекторами и со строителями. Потихоньку стали понимать немного больше в этом деле, а аспектов всяческих там очень много. И не только в строительной части этого процесса, но, и в части строительных нормативов, устанавливаемых местными властями на все на свете. Это целый мир. Еще есть довольно специфические налоговые последствия перестройки. В частности, последствия, связанные с возрастом владельцем. Поняли, что дом надо сносить и строить новый.
Мы уже к моменту обвала интернет-бума имели на руках практически утвержденый проект и отложены были деньги на перестройку, лежали на счету, кушать не просили. Но, как начался обвал с работой, так начали падать цены на недвижимость. Перестраивать то, что падает в цене, вроде как смысла особого нет. Вот, если цены растут, то совсем другое дело.
Зато в такое время хорошо покупать, если деньги свободные есть. А у нас на стройку отложено. Когда падают цены на недвижимость, то, в процентном отношении, дорогие дома теряют чем дороже, тем больше. Когда цены растут – картина обратная – чем дешевле недвижимость, тем выше процент роста. Так что, с точки зрения вложения денег, выгоднее купить два дома по 500 тысяч, чем один за миллион.
А у нас еще с советских времен тяга к большим предметам. Если участок земли, то хочется большой. Если дом – большой. Если машину – то большую. И нам давно хотелось большой участок. А их в Силиконовой Долине крайне мало. Причем, если и есть, то всего паре-тройке городков, не повсеместно.
На южной окраине Силиконовой Долины, на холмах, уже почти в самых предгорьях, дальше уже настоящие горы, отделающие Долину от океана, находится городок небольшой – Саратога. И там, как раз, участки побольше. Он и подороже, соответственно. По данным сайта сити-дата на тот момент Лос Алтос – это тринадцатый город в США по дорогвизне недвижимости, а Саратога – пятый. Это в среднем, конечно. Зависит от конкретики. Там и публика посерьезнее. В городе самой высокой котировки публичные школы, но, 50% детей ходят в частные. Но нам уже школы не так интересны. Если в Лос Алтос цены упали процентов на 25, то в Саратоге сразу на сорок. Если сейчас не купить, то уже никогда.
Мы хотим дом, чтобы на снос и перестройку, неважно что за дом, но на большом участке земли, на холме, с видом. И там уже построиться и жить. Хотим – это абстрактное желание с учетом того, что школа наша накрывается и что у нас дальше с доходами непонятно. Влезать в большой мортгидж мне, например, совершенно не хочется. Более того, в годину кризиса я бы себя чувствовал очень комфортно с денежкой на счету в банке, нежели с долгами банку, которые не факт, что будет чем платить. И я бы и не рыпался, поскольку драйва по части недвижимости у меня особо нет.
А у жены есть. У нормальных людей, жены – им что хочется? Одежку, обувь, побрякушки. Моя не такая. Ей все это совершенно пофигу. У нее наркомания по недвижимости. И еще у нее строительный зуд. Я как мог сопротивлялся и чем-то мне все это напоминало отъезд из СССР – ее энергия все смела и я получил на последующие пять лет дополнительной головной боли. Хотя, не сказать чтобы мне уже было мало и хотелось именно добавить и именно головной боли. Но, как я уже раньше говорил, чтобы дурацкая идея ушла окончательно из головы, надо дать ей осуществиться. Кончилось все тем, что в августе 2001 года мы становимся владельцами дома в Саратоге на участке в 47 соток. Собственно, это холм с домом наверху.
Полезной горизонтальной земли там не больше, чем у нас было. Картина пасторальная. Ходят беспрепятственно стадами по пять-по 10 олени. На бассейн мило приземляется непродизенфицированная утка. По крыше ночью может пробежаться с визгом свалившаяся с близлежащего дерева животинка необознанной национальности. Из бассейна день-через день нужно с утречка сачком на длинной палке вытаскивать утонувших ненароком крыс. Даже грибы зимой растут – подосиновики и маслята. На улицах нет тротуаров вообще. Если хочешь погулять, то идешь по проезжей части. На светофорах когда остановишься и посмотришь на тачки с четырех сторон, то чувствуешь себя неуютно даже на мерседесе.
Пока покупка оформлялась, а это тоже время занимает, мы поняли, что сейчас строить не время. Надо в этом доме пожить. Сделали небольшой ремонт – кухня, санузлы, полы переложили, стенки покрасили. Стали жить там с ноября, новый 2002 год уже там отмечали. А Лос Алтовский дом сдали в аренду. Он, слава Богу, совсем недорого нам достался по нынешним понятием и рент его окупает. Продавать и не хочется, да и нет покупателей особо. Кризис, и какой, надо сказать кризис. Слезы одни.
Михаил, вы были в Седоне (Аризона), у вортексов? Места потрясающие