КАК МЫ ОСТАЛИСЬ БЕЗ АДВОКАТА
Сейчас мне придется несколько нарушить хронологию событий. Сначала я немного отступлю назад, а потом немного забегу вперед. Поскольку вопрос имеет исключительную важность, считаю необходимым осветить его достаточно подробно.
Надо сказать, что я никогда не горел желанием выполнять несвойственные мне действия. Мы периодически ездили отдыхать в «разные заграницы», и я никогда не занимался этим сам – меня вполне устраивали два турагенства, с которыми я в более-менее постоянном режиме работал. Даже первую визу для своей семьи в Штаты я тоже умудрился делать через агентство. Это было несуразно дорого, но не могу сказать, что абсолютно бессмысленно: нам рассказали о логике подготовки документов и базовых принципах поведения на собеседовании.
Когда я наткнулся на сайте одного из турагенств на развернутое, подробное и красочное описание прелестей визы L1, то недолго думая поехал туда поговорить. Каково же было мое удивление, когда мне сказали, что этими визами агенство не занимается – они слишком сложные! На вопрос о содержании сайта только пожали плечами – кто-то когда-то что-то написал. Я начал ковырять интернет с пристрастием и с удивлением обнаружил, что тот замечательный текст, который я нашел, слово в слово повторяется на множестве русскоязычных сайтов – не только агенств, но и юридических фирм. К слову сказать, тот же самый текст в неизменном виде в определенный момент скопировала на этот форум Varakyta, о чем я немедленно сделал здесь язвительное замечание. Я по своему бизнесу знаю, что означает такое явление природы – мои собственные и моих бывших партнеров тексты уже лет двадцать активно используются всеми, кому не лень. В подавляющем (99%) большинстве случает это означает, что ворующие текст люди имеют очень смутное представление о предмете, описываемом в статье.
Я изменил ракурс поисков и начал «копать» московские представительства американских юридических фирм. Параллельно я, конечно, все время изучал INA, 8 CFR и прочие англоязычные ресурсы. У меня состоялось несколько телефонных разговоров и одна личная встреча с московско-американскими адвокатами, которые произвели на меня удручающее впечатление: разговаривали люди вяло, показывая не только явную незаинтересованность во мне, но и слабое представление о предмете беседы. Единственная относительно содержательная личная встреча с изучением балансов и отчетов о финрезультатах московской компании закончилась тем, что мне было предложено навсегда забыть о моей идее: не по Сеньке шапка (ну или не по Хуану самбреро, как вам больше нравится).
На этом этапе я, наконец-то, перешел к телефонным и личным консультациям с американскими иммиграционными адвокатами. Если коротко резюмировать этот период, то реакция была от категорического отказа (см. выше про самбреро), до вялого предложения попробовать, но все равно вряд ли что-то получится. В какой-то момент я уже был близок к тому, чтобы кинуться в объятия наиболее оптимистичного из собеседников, но (думаю, к счастью) заявленные расценки на предварительные услуги меня остановили. Ну типа когда мне предложили зарегистрировать компанию за $1,000, а я уже знал, что это стоит меньше $100 и занимает минут 15. В течение всего времени моих поисков, многие люди в моем окружении (особенно американцы) советовали мне не заниматься ерундой и сделать все самому. Я же упорно не хотел идти в эту сторону! Все решил личный (платный) визит к очередному американскому иммиграционному адвокату. Разговор был долгий и (впервые) содержательный. В конце мне было сказано, что дело мое очень сложное, но взять его можно, однако на взгляд юриста я бы сам справился с этой работой не хуже, а возможно и лучше. На мой удивленный вопрос, почему, я получил комплименты о блестящем понимании сути вопроса, глубоком изучении первоисточников и, главное, четком понимании сильных и слабых сторон своего проекта. Адвокат предложил мне в случае необходимости поработать над RFE на почасовой основе, даже если подавать петицию я буду самостоятельно. В ходе той же консультации я получил совет, который во многом определил всю нашу дальнейшую жизнь. Дело в том, что мы с женой много лет руководили компанией вместе, совершенно официально имея две руководящие должности и совершенно официально получая зарплату. Я был 100%-ным владельцем компании. У нас разные фамилии. Нигде в I-129 и необходимой сопутствующей документации вопрос о семье бенефициара не ставится. Я сказал адвокату, что в такой ситуации считаю целесообразным подать петицию на жену, чтобы хотя бы на этапе рассмотрения первой петиции дистанцироваться от моих непомерных родственных связей с США, темного визового прошлого и, главное, от вопроса о том, что единственный владелец и генеральный менеджер компании является одновременно бенефициаром петиции. (Несмотря на то, что L1 – виза с двойными намерениями, в этом специфическом случае законодательство предписывает офицеру иметь доказательства того, что перевод сотрудника будет временным, и компания за границей не прекратит свое существование немедленно после отъезда своего единственного «героя»). Адвокат одобрил мою идею, как чрезвычайно остроумную, и я поехал думать дальше.
Помните «Отступление о синих чулках»? Так вот сейчас будет что-то из этой серии – «Отступление об адвокатах». Чтобы понять, как я пришел к окончательному решению, расскажу, что это за «зверь» такой американский иммиграционный адвокат в моем личном видении и понимании. Я заранее извиняюсь, если какие-то мои пассажи покажутся излишне резкими и категоричными. Если logofilka сочтет возможным покритиковать или прокомментировать мои умозаключения, я буду только признателен.
Несмотря на широко рекламируемый «индивидуальный подход», работа иммиграционными адвокатами ведется по определенному шаблону. Для каждой неиммиграционной и иммиграционной категории, с которой данный адвокат работает, есть определенная заготовка (меморандум, опись, перечень документов и множество других довольно стандартных документов), которая модернизируется с учетом деталей конкретного клиента. Такой подход позволяет адвокату передать значительную часть работы менее высокооплачиваемым помощникам и лично заниматься только генеральной концепцией петиции на этапе комплектования и общей проверкой на этапе подачи. Связано это с элементарными рыночными механизмами – если бы адвокат лично писал заново или выверял каждый документ для каждого нового клиента, то стоимость петиции для клиента (даже рассчитанная не по $200-500 в час, а по $50-100) превысила бы все мыслимые и немыслимые расценки, а адвокат стал бы абсолютно неконкурентоспособен. Именно поэтому встречаются странные непонятные «ляпы» в формах и документах – кто-то вычитывает документы перед отправкой, а кто-то проверяет по диагонали и отправляет то, что «слепили» помощники. Именно поэтому сейчас в среде скажем мягко не очень сильных адвокатов наблюдается истерика. Поломаны привычные шаблоны обработки петиций, а думать они уже отвыкли – «copy – paste» и петиция готова. Я особо обращаю внимание на то, что это, безусловно, не относится ко всему адвокатскому сообществу. В этой профессии, как и в любой другой, мы видим узкое колоколообразное распределение – небольшое количество суперпрофессионалов, вполне достаточное, но конечное количество профессионалов и невообразимое количество…как бы это помягче…троечников. С учетом всего вышеизложенного наивно надеяться на то, что адвокат будет рассматривать под микроскопом каждый документ, часами взвешивая все аргументы «за» и «против» включения его в состав дела. Наивно думать, что после формирования пакета в целом, он несколько раз прочитает его весь пристально и критически. С другой стороны, я уверен, что хороший адвокат с особым пристрастием попросит с клиента подробнейшим образом рассказать/расписать все слабые с его, клиента, точки зрения моменты и расскажет таковые же моменты с точки зрения адвоката. Дальше они вместе решат, как эти моменты обойти, а в случае невозможности обойти – перебить более сильной картой. Но как быть уверенным, что выбранный адвокат окажется именно таким? Я не знал тогда и не знаю сейчас! Но еще тогда я понял, что для того, чтобы адвокат выполнял работу так, как я хочу, и как я буду выполнять ее сам, я должен предложить ему на $5-10-15 тысяч долларов, а $50-100-150 тысяч. В этом случае он отложит на месяцы всю другую работу, отправит в отпуск помощников и будет жить моей петицией. К таким суммам я, увы, готов не был.
Кроме того, я не мог понять механизм взаимодействия с адвокатом с учетом моей личной специфики: я паталогически неспособен слепо следовать указаниям. Пока я полностью не пойму логику какого-либо указания (при чем не изолированно, а в полной взаимосвязи со всеми остальными документами, событиями, указаниями), то органически не в состоянии его выполнить. Я допускаю, что какой-нибудь адвокат мог бы согласиться работать со мной на таких условиях, но тогда его счета измерялись бы астрономическими цифрами (см. выше)! А скорее всего, никому не нужен клиент, который лезет во все щели – неизвестно чего от него будет больше – денег или головной боли. Во всяком случае я бы такого, вероятнее всего, не взял ни за какие деньги. И последнее. Я абсолютно уверен в том, что нельзя давать указания хирургу, находясь на операционном столе; это – маразм. Бывают ситуации, когда ты либо должен полностью довериться человеку, либо даже не начинать с ним работать. Внимательно посмотрев на себя в зеркало я понял, что полностью довериться не смогу.
Вот так с учетом всего вышеизложенного, я с потеющими от страха ладошками решил запастись памперсами и идти сам.
а отказ написан на скорую руку. Велик соблазн валить на изменяющийся благодаря Трампу курс миграционной политики… По положительному решению MTR уже не тешим себя надеждами и готовимся подаваться в феврале по новой. И пока же другого не дано отказ принимаем как истину (а не как ошибку или резкий подгон предписанных лимитов под квоту выданных виз на неделе/месяце) и работаем по слабым позициям которые как и у всех кто делает сам не полагаясь полностью на адвоката так или иначе есть и будут в особенности в части “executive/managerial capacity”.